Деревенский парень Иван Смолин родился и вырос в Сунгае, после армии пошел трудиться в колхоз имени Карла Маркса механизатором. Институтов не заканчивал, к городским благам не рвался, его все устраивало на родной земле.

Завел семью, пошли детки. Казалось, такая размеренная и спокойная жизнь будет всегда. Но девяностые непрошенными гостями пожаловали к каждому из нас, перевернув устоявшиеся годами обычаи и привычки.

Бестолковая работа

Он всегда был на работу «злой», привык трудиться с полной отдачей, и получать за это заслуженное вознаграждение. За год колхозного стажа у него частенько выходило по 350-360 выходов. Получается, почти без выходных.

— А что вы хотели? – смеется Иван Анатольевич. – Это колхоз. Посевная – до потемок, сенокос тоже до темна, а там и  уборка подошла. Зимой, если попал скот кормить, тоже каждый день бежишь на ферму. Какие уж тут выходные! Хотя я считаю, что в деревне все должны пройти эту трудовую школу с выработки, а не сидеть на окладе.  Она же портит — такая работа, не дает людям понимания содеянного, они только и смотрят на время – до пяти и домой. А у нас некогда было на часы заглядывать.

Колхоз был неплохой, рабочие выкладывались по максимуму, но в начале девяностых наступил финансовый крах. Так объяснил рабочим председатель и практически перестал выплачивать зарплату. Свои же деньги надо было просить как подаяние. Плюнул на все это Иван и ушел: сначала с трактора — в скотники, а потом и совсем уволился.

Жена посоветовала попытать счастья в городе. Посмотрели квартиры в Кытманово, в Заринске, и остановились на последнем – всех вырученных денег от продажи хватило на благоустроенную «двушку». Вариант с земельным участком даже не рассматривался. Зачем уезжать из деревни и опять горбатиться на грядках? Супруга устроилась в детский садик, а Иван поехал на вахту в Москву.

Тогда многие туда ехали. До двухсот человек составляла одна вахта, зарплата – 10 тысяч рублей за месяц. Работали на стройке, в основном лопатой, технику доверяли только своим, с ближнего Подмосковья. Тяжело ли было? Не столь тяжелая была работа, считает Иван, сколько бестолковая. Рассуждал логически: зачем нанимать двести человек на такой объем, если его легко могут сделать сто. И получить за это  уже не по десять, а по двадцать тысяч. И не понимал, получая ответ: хоть вас триста будь, хоть пятьдесят, но больше десятки вам никто не заплатит. Привыкший всю жизнь работать с выработки, Иван не смог принять такие условия. А потом еще и отменили оплату проезда, денег на большую семью стало не хватать и он ищет новое применение своим силам.

Возвращение к истокам

Барнаульская фирма «Сибирские фасады» занимались пластиковыми окнами, ремонтом крыш и обшивкой домов сайдингом. Эти работы были востребованы по всему краю, и наш герой в составе строительной бригады трудился в Рубцовске, Заринске и Камне-на-Оби. Вот тут и выходные бывали, и зарплата устраивала, и «кормовые» давали. Если бы не одно «но» — родной Сунгай никогда не уходил из его сердца. От многочисленных знакомых и родственников, оставшихся там, он постоянно узнавал о жизни села, интересовался делами в колхозе.

Когда на продажу был выставлен кирпичный завод, Иван находился в отпуске после завершения строительства крупного объекта в Рубцовске. И он решил: «А почему бы и нет?» Договорился с председателем о цене, отдал деньги и, взяв в дело еще двух помощников, начал демонтаж завода.

— Все в то время так крутились, — вроде бы как оправдывается Иван Анатольевич. – Кто продает, кто покупает. Вот и мы резали металл и сдавали: плохой на лом, а хорошие трубы увозили в город. Много не заработали, конечно, но все равно доход был.

Вот тут-то он и прикупил себе старенький домишко, и больше уже никуда не поехал. Дети растут, кого замуж отдавать, кого учить надо… А что он может им дать, если лишних денег в семье нет? Иван почему-то был уверен, что здесь, дома, все будет нормально. Сказал Ларисе: «Я домой!» и все лето и зиму жил в селе один, потому что жена без восторга приняла его затею и сразу не поехала. Но тут взбунтовался сын Мишка – отучился одну четверть в Заринске и тоже заявил: «Я  домой». А уже весной семья благополучно воссоединилась на земле сунгайской.

Бизнесмен

В первую же зиму Иван начал закупать скот. Брал для этого кредит на пятьдесят тысяч, больше не давали, ведь он нигде не работал. На эти деньги приобрел овечек – они дешевле, и мясо востребованное, цена на него нормальная. Потом где-то калымил, еще брал кредиты, оформляя их на знакомых и родственников, опять вкладывал в хозяйство. Свой, местный, люди ему доверяли и продавали скот в долг, в рассрочку. Так появились коровы, лошади, свиньи, начал приобретать ухоженный на вид старенький домик.

—  Многие боятся брать кредиты –  чем его потом платить? – рассуждает Иван Анатольевич. – А ты головой-то думай: что толку просидеть всю жизнь с одной коровой и поросенком? Возьми штук пять-шесть этих же свиней, три уйдут на корм, а три будут чисто твои. А если десять держать, то уже будешь с прибылью. И не надо брать кредиты по полмиллиона, возьми сто тысяч, чтобы не сложно было выплатить. Просто некоторые не хотят ни думать, ни шевелиться.

Конечно, это всегда определенный риск, тем более с такими процентными банковскими ставками. Но Иван рискует, и считает это правильным, иных путей для расширения бизнеса он не видит. И до сих пор кредиты и кредиты. Но с каждым годом постепенно увеличивается поголовье, а значит, и растет его уверенность в завтрашнем дне.

Поначалу кооперировались с мужиками, вручную ставили стога с сеном. Стало полегче, когда Иван Анатольевич приобрел трактор. Фуражное зерно закупается, в основном, у фермера Сергея Неудахина. Работать с ним как с партнером – одно удовольствие: он и машину свою может отправить, и в рассрочку дать. Для сбыта мяса тоже есть оптовый закупщик – надежный человек.

Мясное направление

Три года назад Иван Смолин официально стал главой КФХ, основное направление – мясное. Все его коровы находятся на подсосе, кроме одной – она дает молоко для семьи. Массовый отел приходится на зимние месяцы, и телята сразу же подпускаются к материнскому вымени. Затем все лето круглыми сутками они находятся на специально огороженном пастбище. Осенью их пригоняют, отбивают бычков и ставят их на дробленку. В феврале-марте молодняк уже подходит для убоя и вытягивает чистым весом за двести килограммов.

Быки для воспроизводства стада закупаются, как правило, породистые, хоть и дорого, но потом окупится с лихвой. Недавно сдали одного такого – 430 килограммов. От сдачи молока Иван Анатольевич отказался сразу, как только узнал цену закупочного литра – мороки больше, чем прибыли. Всего крупного рогатого скота у него около 60 голов. Как он сам признается, своего немного, остальные все принадлежат детям. «Но ухаживаете же за ними вы в одиночку. Как справляетесь?» — интересуюсь у него.

— Да нормально справляюсь. Мне это не трудно, — с улыбкой отвечает Смолин. – Я с детства приученный именно вот к такому труду. А для тяжелой работы – сено завезти и раздать, навоз в выгонах почистить – техника имеется. Иногда приходится и людей нанимать, ведь если все делать самому, тогда не зимой ни летом не будет просвета.

Быть уверенным в завтрашнем дне

Большой любитель рыбалки, он вспоминает, как раньше ездил на мотоцикле с ворохом бамбуковых удилищ на кытмановские озера. Потом появилась машина, но выбраться отдохнуть было уже некогда. Сейчас дома свои пруды с рыбой, а сходить посидеть с удочкой времени никак не хватает.

Возраст тоже дает о себе знать: вроде бы и не старый еще, но в одни руки все не ухватишь, приходится от чего-то отказываться. Сократили поголовье овечек и свиней, меньше стали держать птицы, из лошадей оставили одну —  для души. Приезжают в гости внуки и прокатиться на ней – первая для них забава. Огород надо бы тоже уже убавлять, а жалко – зарастет. Многие из жителей сажают себе по три сотки, а остальное пустует, зарастает высоким бурьяном. А огороды то у всех соток по двадцать раньше были… Живут некоторые как в городе – ни скота не держат, ни землю обрабатывать не хотят.

Сами супруги Смолины не позволяют себе так жить. Когда-то старенький домишко они превратили в красивый благоустроенный особняк, обнесли усадьбу оригинальной оградой, придали презентабельный вид хозяйственным постройкам… Мимо никак не пройдешь —  залюбуешься. А какой богатый цветник разбит Ларисой Алексеевной! Изумительное сочетание различных сортов и цветовых гамм. Не отстал от нее и глава семейства – беседка, увитая диким виноградом, большие качели – его рук дело.

Вся эта красота не только для себя, но и для живущих в селе людей, для детей и внуков, частенько приезжающих в гостеприимный деревенский дом. Целое лето не смолкают здесь детские голоса, смотрят ребятишки, как трудится на земле старшее поколение, видят результаты этого труда и учатся жить так же – независимо и свободно, с расчетом только на себя. И они с удовольствием едут сюда, помогают по мере своих сил, и не хотят возвращаться в шумный город.

— Я ни разу не покаялся, что в свое время уехал из Сунгая, — говорит Иван Анатольевич. – Я, может быть, из-за этого и на деревенскую жизнь взглянул как-то с другой стороны. Больше оценил что ли. Приехал и начал опять все с нуля, оставив городскую квартиру дочери. Да, было тяжело. Кто не пробовал, то не знает, как к вечеру уже спина трещит от работы. Но все можно одолеть, и сейчас мы живем нормально, не жалуемся. Во всяком случае, в своем завтрашнем дне я уверен.

Галина ВИКТОРОВА. Фото Натальи ОРЛОВОЙ