На праздновании 235-летнего юбилея кытмановского села Новая Тараба Галину Ефимовну Ефремову наградили званием «Почетный гражданин села».
«Без вести пропал…»
Машенька росла в деревне сиротой. Кто приютит, накормит – уже хорошо. Когда начали образовывать первые колхозы, сразу пошла туда работать, делала что поручат. А было девчонке всего тринадцать…
Отслужив в армии, приехал в родное село Афанасий Титов, устроился механизатором в это же хозяйство, и сразу же обратил внимание на спокойную, трудолюбивую Марию. Ну чем не жена? Так и вышло, молодые поженились, построили себе высокий рубленый дом с пятью окнами – редкость по тем временам. Вскоре родилась у них дочка — такая маленькая, как птичка. Ее так и назвали – Галочка.
Однако недолго длилось их семейная жизнь. Помешала война. Когда в 1942 году горели Сталинград и Ленинград, невзирая на бронь, Афанасия взяли на фронт. Ушел он, оплаканный родней, в феврале, а уже в мае пришло известие, что пропал без вести во время ожесточенных боев под Ленинградом.
Погоревала Мария, но делать нечего, надо жить дальше, поднимать дочь, помогать фронту. В то время в колхозе сеяли лен, потом его мочили, возили, сушили, разминали деревянными мялками и всю зиму женщины пряли этот лен, делали из него мешки и вили веревки. Работа не из легких. Может быть, поэтому родившиеся в эти годы мальчики-двойняшки не выжили.
Наступило мирное время, но крестьянам до хорошей жизни было еще ой как далеко. Мария так и отдала все свои годы колхозу, родной Новой Тарабе, трудилась дояркой и телятницей, во время уборочной вставала к русской печи и пекла на всех хлеб – по три квашни за день выпекала. А для единственной дочери делала все возможное, чтобы вывести ее «в люди».
Мария Федоровна стала для Галины первым советчиком и незаменимым помощником. Прожив до 92 лет, она помогала ей растить детей и внуков, вести домашнее хозяйство, давая той возможность целиком и полностью «растворяться» в любимой работе.
«Куда я девчонку-то дену?»
Учиться в первый класс Галя пришла босиком, только ближе к зиме ей сшили самодельные ботиночки. Света в школе не было – керосиновая лампа перед доской и вторая в середине комнаты. Вот и все освещение. Часов тоже не было, ориентировались к началу занятий по зажженной лампе. Горит – значит, пора на урок. Хотя прийти в школу можно было в любое время – она была открыта всегда, чтобы дети в легкой одежонке не мерзли на улице.
Не понаслышке Галина знакома и с натуральными налогами. Тогда в каждом хозяйстве была корова, а есть корова, значит, отдай государству 350 литров за сезон бесплатно. А также сто яиц и 40 килограммов мяса. Кто держал для этого овечек, а Галя с мамой – гусей. Было у них три гусыни, выведут они по десятку голов потомства, вот девчонка и бегает все лето за ними: пасет, кормит. Осенью приезжают заготовители, забирают 20 штук и выписывают квитанцию… на 40 килограммов. «Это же вам не курица, — возмущалась иногда Мария Федоровна. – Гусь не весит столько!» Но никто особо не разговаривал. Сунут молча бумагу — и иди дальше.
Так как Мария была солдатская вдова, Гале платили ежемесячно до 14 лет по четыре рубля. А дальше дети колхозников уже считались трудоспособными. Им некогда было учиться, они обязательно должны были работать. Ставят молодую девчонку к копнителю, вилы и в руки и бросай эту солому весь день.
— Сейчас ведь о каждом ребенке, о каждой женщине какая-то забота есть, — говорит Галина Афанасьевна. – А тогда кто о нас заботился? Этих четырех рублей хватало на пачку мыла и бутылку керосина. А кого было судить и с кого брать – вся страна стояла в руинах.
И все-таки, ей повезло больше. Когда после семилетки она отправилась учиться в среднюю школу в Кытманово, их набралось со всех деревень три восьмых класса. После января месяца остался один. И все потому, что обучение было платное – 150 рублей за год. А где у колхозников деньги? Все работали только за трудодни. Но у Гали отец погиб на фронте, а такие дети могли учиться бесплатно.
Напечет ей мама три булочки хлеба, даст зимой пару кружочков замороженного молока, и отправляется Галина пешком в Кытманово, жить на квартире целую неделю. Так и училась. А когда уже перешла в девятый класс, внезапно от непосильной работы тяжело заболела и слегла Мария Федоровна.
Два месяца Галина сидела у постели больной, выхаживая ее, и мама поднялась. А когда снова вышла на ферму, обратилась с просьбой к партийному секретарю: «Я-то поправилась, а вот девчонку от школы отняла. Куда ее девать теперь буду?».
И он помог. Отправили Галю учиться на бухгалтера в Тальменское училище. Показала там свой табель об окончании семилетки, и хотя не хватала одного года для поступления, сказали: «На работу в колхозе годится!»
«Как это — я не поеду?»
К этому времени началось поднятие целины. Москвичи, ленинградцы, кубанцы приехали в Новую Тарабу в колхоз поднимать сельское хозяйство. Многие из них, особенно городские, не выдержали уже первую зиму и сбежали. Остались, в основном, работяги: шофера, токари, да люди, что называется «от сохи», такие же крестьяне из Кубани. Вот они и работали, распахивали поля и давали стране большой хлеб.
После года обучения на бухгалтера, Галина в новой должности вернулась в свой родной колхоз «Заря коммунизма». Поработала по специальности два месяца и неожиданно получила комсомольскую путевку в Зорниково. Мама, конечно сразу в слезы: «Куда тебе ехать, девчонка ведь еще совсем!». А она, уже секретарь комсомольской организации, считала, что не имеет права отказываться: «Как это — я не поеду? Меня же посылают». Тем более председатели обоих колхозов пообещали возить ее домой на выходные. Ведь в Новой Тарабе в это время показывали кино и устраивали в клубе танцы под баян. Как молодым пропускать такое?
В Зорниково из 150 работающих было всего два парня, закончивших семилетку, народ был совершенно безграмотный. Но это были настоящие крестьяне. Как они работали, как они относились к этому хлебу! А на фермах? Каждого теленочка холили, а если погиб – значит плохо ходили за ним и виновный обязательно восстанавливал ущерб.
В первый целинный год на колхозных полях уродился небывалый урожай. Две Зорниковские бригады сдали государству 75 тысяч центнеров зерна. А как раньше собирали зерно? Цепляли за трактор два маломощных комбайна — и на обмолот. В бункер у одного вмещалась только тонна зерна. Поэтому стояли на нем две девчонки, насыпали в мешки зерно из рукава комбайна и скидывали вниз на руки к мальчишкам. Те принимали их, грузили на брички и отвозили. Не справились в тот год с урожаем, вывезти до снегов не успели. Много зерна в результате пришло в негодность. Только после этого стали строить районные элеваторы.
«Надо себе мальчишечку искать…»
Появление молодого хорошенького бухгалтера в небольшом селе не осталось незамеченным. Парни табуном ходили за Галиной. Да что парни, молодые женатые мужики после работы частенько надолго «задерживались» в конторе. Сидят, разговаривают, поглядывают украдкой. А что сделаешь, не выгонишь ведь – колхозники. Но когда их жены начали предъявлять ей претензии, решила, что надо себе какого-то мальчишечку искать, становиться семейным человеком.
И нашла из местных, зорниковских. Не стала заглядываться на городских, всегда помня совет одного из них: «Не вздумай выходить замуж за приезжих, все они тут временные, все уедут».
Девять месяцев подружили молодые, а когда Виктору пришло время идти в армию, он предложил Галине пожениться. Сначала она не соглашалась: «Вот отслужишь, тогда видно будет». Но жених проявил настойчивость, сыграли свадьбу, и отдавать воинский долг родине он пошел, оставив молодую жену с трехмесячным сыном на попечение своих родителей.
— Меня родные всегда жалели, — говорит Галина Афанасьевна. – Свекровь водилась с детьми, не давала подходить готовить к печи, все сама. А потом мама помогала. У меня была возможность полностью отдавать себя работе.
Десять лет Ефремовы прожили в Зорниково, родили троих детей, а потом переехали в Новую Тарабу – Галина стала бухгалтером отделения колхоза. Первый год перезимовали у мамы и решили строить свой дом тут же, на этом участке, благо площадь позволяла – 50 соток земли было у Марии Федоровны. Она дала свое «добро», и за три года уже два домика смотрели окнами друг на друга. Старший сын пошел в школу, младшие – в садик, и потекла жизнь плавным ручейком.
«Семьи своей почти не видела»
Этот год, 1956, Галина запомнила очень хорошо – именно тогда дали в колхоз на трудодни первый раз живые деньги. Такая радость была! Из банка возили деньги мешками. Колхозники начали строиться, покупать мебель, одежду, бытовую технику. До этого кроме фуфайки и кирзовых сапог крестьяне ничего не видели. Даже артисты московские приезжали не раз с концертами в район.
А после 57 года грянула реорганизация: колхозы перевели в совхозы. В Новой Тарабе образовался совхоз «Россия», первым его директором стал Румянцев. Он был фронтовик, летчик, удивительной души человек, ко всем относился по-отцовски. С такой же теплотой он заботился о Галине: всегда расспросит о жизни, семье, окажет при необходимости помощь. Поэтому и люди всегда охотно откликались на его просьбы.
Не смогла отказать и Галина, когда после трагической смерти экономиста совхоза ей предложили занять это место. Поначалу было очень сложно, сутками сидела с документами. Только стала немного вникать, ввели новшество – несколько совхозов объединили и всех специалистов перевели в Заринск. По две недели приходилось стоять к ним в очереди и жить в городе. К счастью, новинка не прижилась, и вскоре все перенесли в Кытманово.
Работа экономиста хозяйства не каждому по плечу, ритм бешеный. С апреля и до конца уборки в семь утра она уже сидит на разнарядке, потом документы, поездка по селам и бригадам до самого вечера. А еще — то на учебу отправят, то на семинар. «Семьи-то своей я почти не видела, — горестно вздыхает Галина Афанасьевна. – Всю жизнь на работе». Неудивительно, что когда приехал молодой экономист с образованием, она сразу же отказалась от этой должности и снова перешла в бухгалтерию.
«Будешь Галиной Афанасьевной»
Но недолго пришлось заниматься ей своей привычной работой. Главный бухгалтер совхоза, женщина городская, досыта «хлебнув» деревенской жизни, уехала. Вакантное место оказалось свободным…
Начальник сельхозуправления Михаил Акимович Яцин, посетив хозяйство, вызвал Галину на разговор. «Знаешь, хватит быть Галей, — сказал он ей. — Будешь Галиной Афанасьевной. Пойдешь главным бухгалтером». «Но я же банк совершенно не знаю, — возразила она. – Боюсь, что не справлюсь». Но убедительные доводы были найдены, согласие получено, и работа в новой должности началась. И продолжалась долгих двадцать с лишним лет.
Она до сих пор с теплотой отзывается о руководителе районного банка Александре Федоровиче Ашихмине, который в свое время оказал ей неоценимую помощь. Ведь взвалила она на свои плечи такую огромную совхозную махину: 25 га земли, из них 18 га пахотной, 150 тракторов, 120 комбайнов, 60 машин, 3 тысячи голов КРС, столько же свиней, пять отделений, 800 рабочих. А он, человек дела, никогда не отпускал ни одного бухгалтера, пока не поможет ему решить какой-то вопрос.
Вспоминает добрым словом Галина Афанаьевна и времена «советского застоя», когда повысили сельчанам зарплату, люди начали хорошо жить, сельского механизатора стали возводить в ранг и чествовать, колхозники покупали легковые машины. А потом пришли времена тотального дефицита и рыночных перекупщиков, гордо именующих себя бизнесменами. Продукты стали продавать по талонам, установили ассортимент и нормы выдачи. Даже кто никогда не пил, получив по талону положенную бутылку водки, начинал поневоле прикладываться к стопке. А что ее, на базар что ли нести? В селе начался какой-то кошмар.
«Такую махину развалили!»
Совхоз «Россия» срочно переименовали в «Новотарабинский», центральное финансирование прекратилось, зарплату сразу обложили всевозможными налогами. Наставят бухгалтера эти платежки в картотеку, а платить-то нечем. И пошло-поехало… Бывшие рабочие совхоза начали организовывать частные хозяйства, и по закону им надо было выделить земельные паи, семена и технику. Общее имущество перетекало в частные руки, даже горючее давали первое время. К 1993 году все конкретно пошло на развал.
Чтобы хоть как-то спасти хозяйство, Галина Ефремовна взяла кредит в коммерческом банке – сенокос провести да хлеб по осени убрать. Все сделали, сдали на хранение в ХПП 20 тысяч тонн хлеба, а у них его никто не закупил. Совхозу за услуги хранения предъявили такие суммы, сколько само зерно не стоит, и весь урожай остался на элеваторе, в кассу не поступило ни копейки. Это был крах. Люди стали массово увольняться. Вот так, практически в одночасье, развалилась огромная махина.
Галина Ефимовна была в родном совхозе практически до конца, работала до 60 лет. Составила в 1997 году свой последний отчет и ушла. После нее за короткое время сменилось еще два директора и большого хозяйства не стало. Но оставалась еще техника, помещения и земля, которую разделили на паи среди работников совхоз. И тут появился Николай Тарасов с грамотными юристами. Начали проводить собрания, создавать акционерное общество.
Как считает Галина Афанасьевна, это все-таки намного лучше для села, чем полное отсутствие хозяйственной деятельности на земле. Как бы там ни было, работает ферма, оборудованная молокопроводом и танкерами для облегчения труда доярок, люди заняты на производстве, получают нормальную зарплату, отчисляются налоги. А это значит, что Новая Тараба еще живет.
«Горе на всю жизнь…»
Своими детьми она довольна: выросли хорошими людьми. И уверена, в случае крайней нужды не бросят на произвол судьбы. Наташа — врач, работает в Новосибирске в военном госпитале, постоянно звонит маме и контролирует ее здоровье. Сын Игорь, получив высшее педагогическое образование, нашел свое призвание в милиции, живет в Барнауле. Тоже всегда на связи, всегда готов оказать помощь. Все лето внуки и правнуки гостят у бабушки.
Вот только Володя… Служил на востоке, обслуживал самолеты на военном аэродроме, там и подорвал свое здоровье. Вернулся, создал семью, родилось двое детей, и оба больные. Работая по нескольким селам участковым, не раз контактировал с людьми, зараженными желтухой. Начались проблемы с печенью и у него, растянувшиеся на долгие десять лет. Болезнь победила, в 34 года он умер на руках у родителей. Ненадолго пережили его и дети, отданные матерью в интернат…
«В дом престарелых? Никогда!»
Сейчас Галина Афанасьевна живет одна, в этих же собственноручно построенных двух домах, глядящих окнами друг на друга. Только мамин домик сильно постарел, немного врос в землю и служит для нее летней кухней. От когда-то большой семьи никого здесь не осталось. Дети уехали в город, а семь лет назад не стало Виктора. Просто сидел на лавочке и умер — инфаркт. Но скука и одиночество – это не про нее. Дом престарелых? Да никогда!
Доставшиеся по наследству пол гектара приусадебного участка (из них — 20 соток огород), курицы – целый день баба Галя не знает покоя. «Привычка крестьянская, – объясняет она. — Если себя ничем не занимать, сидеть и ждать смерти, то век долгий покажется. А мы привыкли работать на земле: выйдешь в огород и радуешься каждому выращенному тобой росточку, наблюдаешь, как из мизерного семечка вырастает овощное чудо».
Огород у нее, несмотря на внушительные размеры, чистенький, ухоженный, нигде лишней травинки не растет. Неужели все сама? Конечно, нет, помощников много: дети, внуки, правнуки – кто в гостях, тот и ведет сезонные работы. А осенью копать картошку приезжают все. Излишки урожая Галина Афанасьевна бесплатно отдает в Кытмановский дом-интернат для престарелых или в больницу. А еще дарит нуждающимся вещи, которые ей частенько высылает дочь. «Она шлет мне коробками, — сетует баба Галя. – Куда мне столько? Вот и раздаю людям, им они больше пригодятся».
В долгие зимние вечера у нее частенько собираются на посиделки подружки: попьют чайку, обсудят последние новости, вспомнят молодые годы. В юбилейные даты и праздники Галину Афанасьевну приглашают в школу, и она рассказывает притихшим ребятишкам про голодное военное детство, про то, как в пришла в первый класс босиком… Смотрит она на современную молодежь, стремящуюся скорее убежать в город, и все чаще вспоминает слова матери: «Выучиться можно хоть на кого, занять любую должность и гордится ей, но самая важная и нужная профессия на земле – хлебороб. Ни один человек не сядет за стол без куска хлеба».
Галина ВИКТОРОВА (текст и фото)